|
 |
|
 |
 |
Ледник Геблера
Мир ледников – Один из самых прекрасных земных миров. Не удивительно, что массы людей стремятся проникнуть в это сказочный мир, обитаемый грозными, но невероятно красивыми чудовищами. Укрывшись в недосягаемых ущельях высокогорий, эти существа ведут величественную, но весьма странную и парадоксальную жизнь. Они годами поедают снег с окрестных гор и превращают его в лед, формируя, таким образом, свое тело. Их ледовое тело вьется реками между гор, течет, живет, тает. Оно тает, и с языков чудовищ сбегают ручьи, которые, в конечном счете, становятся началом многих великих рек планеты. Даже в сказках и легендах не встретишь существ, пожирающих снег, чудовищ, языки которых дают жизнь рекам.
Жизнь ледников парадоксальна, а первое впечатление от них экстатично. Здесь, на большой высоте люди становятся чувствительными и сентиментальными. Не единожды приходилось видеть на лице впервые попавшего на ледники человека слезы радости, и дикий восторг, и даже некоторую потерю рассудка. Человек бегает, суетится, о чем-то думает, чему-то улыбается. Душа его испытывает полет. Полет открытия. Открытия красоты, открытия духовности, открытия еще чего-то, уже совсем неуловимого для разума.
А еще, каждый ледник имеет собственный характер и благожелательно встречает далеко не всех. Снега и дожди, трещины и ледопады, лавины и камнепады могут стать непреодолимой преградой на пути к ледникам. Наглядным примером является неудача доктора Бунге, который не дошел из-за глубокого снега всего лишь полкилометра до открытия Белухи и мощного оледенения на Алтае.
Снега в этих местах часто становятся суровым испытанием.
Теплым весенним днем 1985 г. Мы вылетели из аэропорта Горно-Алтайска на загруженном до предела вертолете. Железная птица долго прыгала по уже зеленевшей поляне и, наконец, найдя в воздухе необходимую опору, взлетела вверх.
Из Акташа двумя рейсами люди и многочисленный груз были заброшены к истокам Катуни. Здесь под Белухой, под палящими лучами солнца процветало белое царство снегов. И лишь в километре от места высадки, на овальном морене в 10 м высоты, чернели темные пятна камней. Это была горка Геблера. В зимне-весенний период до нее не добираются лавины, и поэтому этот холм считается отличным местом для стоянок. Еще в Барнауле было решено, что базовый лагерь будет устроен среди камней горки. Мы долго уговаривали экипаж посадить машину вблизи холма. Но они, следуя какому-то неведомому умыслу, упекли нас в снежное болото в километре от горки. Видимо, командир опасался, что там, у горки Геблера, с борта долины в борт вертолета может ударить лавина. Вот эти-то опасения и взяли верх над мнением специалистов-гляциологов, над здравым смыслом.
Машина улетела, а люди долго еще копошились вокруг вещей, проваливаясь в пропитанный водой снег по грудь, но, так и не доставая ногами до твердого грунта. Затем, с огромными усилиями была пробита тропа, и целый день мокрые, уставшие, злые мужики монотонно таскали на нее тяжелые баулы и коробки.
Вялую монотонность этого действия оживило лишь появление медведя. Косолапый до нашего нашествия, наверное, мирно спал в своей берлоге, но был разбужен шумом и решил выяснить, в чем дело. Выскочив из укрытия и очумев, от грохота второй раз прилетевшей машины, а также от обилия людей, он бросился наперерез идущим с поклажей, пересек тропу, и с завидной скоростью, поднялся по склону.
Несмотря на все злоключения, к вечеру под Белухой был разбит лагерь Второй Всесибирской Альпиниады в честь 40-летия Победы и 50-летия первого подобного мероприятия. Первая Всесибирская Альпиниада состоялась здесь в 1935 г. О ее планах писали тогда все газеты страны. Организацией занимались Общество пролетарского туризма и газета «Советская Сибирь». Большую помощь оказывало командование войсками СИБВО. По распоряжению К. Е. Ворошилова Альпинистам выделяли в помощь авиазвено. В числе участников зачислилось 22 командира Красной Армии, 10 шахтеров, 6 осавиахимовцев. Восхождение совершилось двумя группами. Первой естественно поднялась комсомольская связка. На вершине она укрепила знамя Ойротского обкома ВКП(б) и барельеф И. В. Сталина. Из 84-х участников альпиниады на вершину поднялись 43 человека. Остальные взошли на седло. Активно работала и научная группа, изучавшая оледенение южного склона Белухи.
В 1985 г. большого шума вокруг альпиниады не получилось. Спортивно-патриотические мероприятия начали выходить из моды, а отечественная пресса от их всестороннего освещения перешло к восторгам по поводу работы международных альпинистских лагерей и появления первых буржуйских консервных банок среди советского мусора, кучами оставляемого туристами в горах. Но интерес к науке, и в частности к гляциологии, в то время еще не существовал. Поэтому научная программа Альпиниады была обширной, и за ее выполнение взялась наша экспедиционная группа. Снегомерные работы в долине Катуни и топогеодезические исследования языка ледника Геблера удалось осуществить быстро и качественно. Проблемы начались на больших высотах. Наша группа, среди участников которой практически никто не обладал альпинистским опытом, отчаянно чудила. Хорошо, что среди альпинистов не было зеленых и кичливых новичков. Эти бы долго еще обсасывали все наши промахи и глупости. Хорошо, что участники альпиниады были людьми солидными. Мастера альпинизма, они умели тактично помочь в трудную минуту.
Для начала, еще на горке Геблера, мы поставили палатку не наверху морены, как альпинисты, а спрятали ее от ветра в овраге, разрывающем холм на две половины. Ставить палатку здесь, было решено не от хорошей жизни. У нас были основания опасаться сильных ветров. Дело в том, что альпинисты имели элегантные капроновые одно- и двухместные палатки с низкой парусностью. Такими домиками сильные ветра не очень страшны. Мы же установили под Белухой огромный брезентовый гараж отечественного производства, который, если судить по ярлыку, назывался армейской палаткой. В ней свободно поселились все семь человек научной группы и куча экспедиционного снаряжения. Кроме того, вместо аккуратного примуса, которым обладал почти каждый альпинист, и газовой плиты, используемой ими для общих целей, в нашем «гараже» стояла железная печь. Сухие бревна на дрова были запасены еще в Акташе и заброшены сюда вертолетом. Вся эта конструкция позволяла создавать приличные бытовые условия для жизни и работы в горах, но обладала жуткой парусностью. Даже при слабом ветре она словно птица хлопала брезентовыми крыльями, пытаясь улететь. В случае урагана, мы действительно опасались незапланированных полетов. Поэтому-то мы и полезли в яму. Альпинисты убедили снять палатку и поставить повыше на холм. И они оказались правы. Через два дня по оврагу покатились бурные воды реки.
Вскоре настал день, когда все отправились на восхожде¬ние. Отряд гляциологов шел хорошим темпом и вскоре достиг Балкона, где часть альпинистов разбила промежуточный ла¬герь. Далее, в условиях плохой видимости и легкой тошноты, без особых проблем удалось дойти до мульды, расположенной непосредственно под седлом. Здесь передовой отряд альпини¬стов устраивался на ночлег. Решительной походкой мы про¬шли мимо, поскольку придумали ночевать не в этой неприг¬лядной ледяной щели, представляющей собой место отрыва ледника от ледового тела седла, а на самом седле, между двух изумительно красивых вершин Белухи. Вскоре на седло уда¬лось выйти. Но, поковыряв на высоте 4050 м при сильном вет¬ре железобетонный лед и быстро осознав, что прекрасней мульды места нет в этом ледовом мире, мы, несколько сму¬щенные, вернулись к ней.
Естественно, что при такой слабой альпинистской подго¬товке и такой высокой самоуверенности следующий день, день Восхождения к Вершине, не мог обойтись без очередных казусов. Для начала один из наших решил, что если до вы¬соты 4000 м он смог подняться без кошек, то уж оставшиеся 506 м тем более можно преодолеть без этих хитроумных же¬лезяк. Когда он подошел к крутому обледенелому взлету с седла на гребень, то чуть было сразу же не повернул назад. Но в это время шеф сделал ему лестное предложение возгла¬вить восхождение, и человек без кошек смело полез на штурм в самом неподходящем для этого месте. Проходящие мимо альпинисты молча глядели на этот цирк грустными и удив¬ленными глазами. Отчаявшись, мы слезли с непокорного ус¬тупа и поплелись вслед за ними.
Начиналась горная болезнь. Голова тупела, тело станови¬лось вялым, душа безразличной. А альпинисты быстро делали свое дело: проходили участок склона, вкручивали в лед ледо-буры, цепляли за них веревки. Вскоре 120-метровые перила были готовы, и народ начал вылазить на гребень. С него до вершины рукой подать. Но как раз здесь-то, на гребне, при¬ступы горной болезни резко усилились.
Один из наших начал требовать, чтобы его завернули в полиэтилен и оставили в покое где-нибудь под камнем. У дру¬гого, когда шли в связках к вершине, оторвался фотоаппарат и, весело подпрыгивая при ударах о скалы, улетел в пропасть. Альпинисты достали его и уже на вершине отдали хозяину. Тот был в таком трансе, что не мог ни расстраиваться, ни радоваться, ни удивляться, ни говорить спасибо. Удивление пришло потом, дома. Дело в том, что футляр фотоаппарата разлетелся вдребезги, но сам он отлично работал, и слайды получились великолепными. Если учесть, что до падения с Белухи этот фотоаппарат был украден в селе Тюнгур сель¬скими пацанами и полгода находился в их руках, пока ми¬лиция не вернула его хозяину, то надежность нашей фото¬техники просто поразительна. Для «Зенита» эти эпизоды мог¬ли бы лечь в основу рекламного фильма.
Спуск с вершины также не обошелся без потерь. Началь¬ник нашей группы уверенным движением закинул веревку за спину и лихо сбежал к седлу спортивным способом. От чрез¬мерного трения веревки об абсолютно новехонькую капроно¬вую пуховку пострадала, естественно, последняя. Она оказа¬лась расплавленной пополам. Разлетающийся в разные сто¬роны белый гусиный пух, как снежинки, ложился на ледовое плато седла Белухи.
Когда спустились в мульду, горная болезнь прошла. Поя¬вились признаки аппетита. Альпинисты унимали голод шо¬коладом, витаминами и кислым компотом. Они смотрели на нас, как на потенциальных самоубийц. В нашем котле буль¬кало привычное варево — лапша с тушенкой. Действительно, ужин показал, что на такой высоте эта еда вполне может от¬править на тот свет. После нескольких ложек почти всем ста¬ло плохо. Вновь навалилась тошнота. Была и рвота. И только двое чувствовали себя отлично. Они, несмотря на все запре¬ты, выпили водки, потом доели котел лапши и стали просить, чтобы им выдали в пользование фляжку со спиртом. Может быть, это была горная эйфория. Но, скорее всего люди, при¬выкшие к вечернему расслаблению у таежного костра под перебор гитарных струн, даже здесь, среди холодного мира льдов, пытались найти привычное тепло ночного огня.
Следующим утром начался долгожданный спуск в долину. И вот, когда уже показался Балкон, нашему начальнику за¬хотелось уйти вниз восточным потоком ледника, хотя все дав¬но ходят западным. Короткий и яростный спор ни к чему не привел. Оппозиционеров обвинили в трусости и в том, что они вслед за альпинистами хотят увести группу под лавины. Прервав затянувшийся спор, начальник махнул рукой и без страховки стал быстро удаляться снежной целиной восточно¬го потока. Миг, и он исчез. В снегу осталась лишь круглая дыра, открывающая вход в широкую и глубокую трещину. Пролетев около семи метров, наш шеф был спасен отличного качества германским станковым рюкзаком. Металлическую раму заклинило на изгибе трещины, и человек повис, как на парашюте. Вначале достали его, со снесенной щекой и пока¬леченной ногой. Потом рюкзак, изуродованная рама которо¬го, гармонично смотрелась рядом с расплавленной пуховкой. Затем долго доставали фляжку со спиртом. Приближался Международный день трудящихся, и без фляжки такое ме¬роприятие в те ремена грешно было проводить. Поэтому не¬которые отказывались продолжать спуск без нее. Достали и фляжку. Наконец, изрядно побитые, мы все-таки пришли на Балкон и ушли вниз альпинистской тропой.
А в последние дни Альпиниады случилась сильная непо¬года, и вертолет долго не прилетал. Хотелось побыстрее по¬пасть домой, в тепло, туда, где на деревьях уже стали появ¬ляться маленькие зеленые листочки. Но вертолетчики не спе¬шили вывозить «отдохнувший» на природе народ. Тягостное ожидание затягивалось. Оно было связано со спорами по по¬воду места в очереди на вылет. Всем хотелось улететь в пер¬вый день и первым рейсом. Мы вновь столкнулись с благами цивилизации и даже здесь, под священной горой Белухой, у многих проснулись инстинкты пассажира переполненного городского автобуса.
До этого и впоследствии многим из нас не раз приходилось бывать и работать на Катунском леднике и даже вновь под¬ниматься на вершину Белухи. Но никогда больше никто не испытывал здесь столько приключений и злоключений, как ранней весной 1985 года.
Предыдущая страница...
Следующая страница...
|
 |
|
|
